Сейчас такое время, что немного старомодности нам бы не помешало.
Цивилизация привела к тому, что уже не важно, кто прав, а кто не прав, важно, чей адвокат лучше.
Всё хорошее уничтожили еще до нашего рождения. Даже секс и отношения. Всё стало удобным и никаким. Гомогенизированным. Заходишь в соцсеть, изучаешь профили друг друга, сводишь свою личность к тесту на совместимость интересов. Какой твой любимый фильм? Певец? Один клик мышки и можно трахнуть точную копию самого себя. А потом брак, два с половиной ребенка и давай постить их фотографии в Фейсбуке или Твиттере.
Я просто в отчаянии… В отчаянии оттого, что людям в этом мире не хватает сочувствия, любви, здравого смысла. Оттого, что кто-то может запросто рассуждать о возможности сбросить ядерную бомбу, не говоря уже о том, чтобы отдать приказ её сбросить. Оттого, что нас, неравнодушных, всего лишь горстка. Оттого, что в мире столько жестокости, подозрительности и злобы. Оттого, что большие деньги могут превратить абсолютно нормального молодого человека в злого и жестокого преступника.
Наш век отнюдь не Век Тревоги. Это Век Пустоты. Наш век просто сорвался с якоря и несется в никуда.
Сейчас 21 век! Не важно, спишь ты с мужчиной или с женщиной — ты спишь с личностью!
В 21 веке любовь — это смска без ответа. Смски — это форма пытки, очень извращенной. Один день без ответа — думаешь «берет измором», два — обижаешься, три — влюбляешься. Алиса оставила меня без ответа на 8 дней.
В XXI веке любовь — забавная драма.
Помнишь, как бодрили дискотеки прошлого века?
Сейчас стул, компьютер — и нету человека
Сейчас стул, компьютер — и нету человека
В наши дни у детей совсем другие мысли на уме!
— Это просто потрясающе — наш двадцать первый век, — заметил Матиас. — Люди разводятся из-за любого пустяка, женщины заводят детей от проезжих серфингистов, а потом ещё говорят, что нам, мужчинам, не хватает той уверенности в себе, что была прежде…
Душа уходит, приходит техника.
Сейчас, как мне кажется, наступает время не компьютерных технологий, а идей. Людям сейчас нужна надежда, нужен Свет. Для этого нужно побороть тьму, а не вступать с ней переговоры, изначально признавая ее силу.
21-й век стал временем, когда человек в наибольшей степени может соединиться со своими личностными ресурсами — открыть свои тайны — и в наибольшей степени лишён этой возможности.
В XIX веке все превозносили искры божественного дарования! А в XXI — напротив, считается, что при трудолюбии и правильной организации рабочего процесса можно сделать Леонардо да Винчи.
В производстве я не смыслил ровным счетом ничего. Я был целиком и полностью приспособлен к веку информации, то есть не приспособлен ни к чему.
Мы живем в XXI веке, и до меня не доходит, что в эпоху полета в космос кто-то начинает вести войну за землю.
Тот, кто в совершенстве овладеет электронной почтой, будет миллионером в двадцать первом веке.
Парадокс современности в том, что мы боимся смерти, но каждый день убиваем жизнь, тратя ее на ненужную суету, избыточную информацию, страхи о будущем, пережевывание прошлого.
Стена «В контакте» стала чем-то вроде эмбриона нового вида жизни. Я несколько раз спрашивал себя, на кой я пишу, потом пожимал плечами и забивал на все идиотские вопросы. Да просто потому, что интернет уже стал еще одним органом жизнедеятельности или шестым чувством: слух, вкус, сеть. Эпистолярный жанр 21 века: напиши слова, никто в них не поймет и не услышит тебя, зато кто-то найдет себя и радостно оближет.
Это не моя эра. Я думаю, что люди очень современны, они ужасно одеваются. Мы потеряли мечту.
Начался XXI, но вместо обещанного футурологами необычайного прогресса во всех сферах человеческого бытия мы наблюдаем глобальное помутнение и поворот к дремучему мракобесию.
— Это что, газета? Не боишься показаться отсталой среди своих гипер-, нано-, техно-приятелей с IPod’ами? — А я бунтарка. «Old school» навсегда!
В ней кротости, как и во всем её поколении.
Впрочем, я и раньше вам жаловался: в этом веке, доверху забитом информацией и высокими технологиями, дети взрослеют рано. В полных девять лет – это уже старики, серьёзно утомленные жизнью и покемонами.
Двадцать первый век – это не повод быть ублюдком.
Величайшим достижением двадцать первого века стали малодушие, лицемерие и страх перед общественным мнением.
Мы живем в XXI веке, и до меня не доходит, что в эпоху полета в космос кто-то начинает вести войну за землю.
Каждый год 21 миллион человек оперируются под наркозом. Один из 700 остаётся в сознании.
Когда они планировали убийство её мужа, они не думали, что он один из них.
Современные люди смущение скрывают под водостойкими тональными кремами, а пятна стыда — под шоколадным загаром солярия.
Именно мы, Шелдон, являемся альфа-самцами информационного века!
… теперь все не лучше и не хуже, а глупее и грубее.
У нас считают, что инженер – это низшая каста. А герой нашего времени – это вертухай с хатой в Лондоне.
Дорогая, я не знаю, что у вас там принято в двенадцатом веке, но у нас, в двадцать первом веке не принято откладывать на завтра, то, что можно сделать сегодня.
В начале 21 века мужчин возбуждает чистота. Вынь да положь им чистоту, сами себе опротивели, что ли.
Двадцать первый век. Чудеса творит не любовь, а технологии.
Парадокс современности в том, что мы боимся смерти, но каждый день убиваем жизнь, тратя ее на ненужную суету, избыточную информацию, страхи о будущем, пережевывание прошлого.
Всё делается массово. Масскультура. Масс-все-на-свете.
Сейчас, как мне кажется, наступает время не компьютерных технологий, а идей. Людям сейчас нужна надежда, нужен Свет. Для этого нужно побороть тьму, а не вступать с ней переговоры, изначально признавая ее силу.
Это не моя эра. Я думаю, что люди очень современны, они ужасно одеваются. Мы потеряли мечту.
…. самая большая опасность – это не глобализация, не экономический кризис, не массовые эпидемии, и даже не война. Самое опасное – это превращение народа в толпу мамедов, джонов или иванов, что родства не помнят и знать не хотят. Потому что родства не помнящему, быть таки биту, драну и сзади пользовану…
Правила Коммунального Общежития для стран с Населением Менее Пятнадцати Миллионов… Отличия от Правил для Стран с Населением Более Пятнадцати Миллионов совершенно не носят принципиального характера…
В 21 веке любовь — это смска без ответа. Смски — это форма пытки, очень извращенной. Один день без ответа — думаешь «берет измором», два — обижаешься, три — влюбляешься. Алиса оставила меня без ответа на 8 дней.
Всё хорошее уничтожили еще до нашего рождения. Даже секс и отношения. Всё стало удобным и никаким. Гомогенизированным. Заходишь в соцсеть, изучаешь профили друг друга, сводишь свою личность к тесту на совместимость интересов. Какой твой любимый фильм? Певец? Один клик мышки и можно трахнуть точную копию самого себя. А потом брак, два с половиной ребенка и давай постить их фотографии в Фейсбуке или Твиттере.
Именно мы, Шелдон, являемся альфа-самцами информационного века!
Основные события двадцать первого века или развернутся в дамских комнатах, или не случатся вовсе.
Цивилизация привела к тому, что уже не важно, кто прав, а кто не прав, важно, чей адвокат лучше.
Впрочем, я и раньше вам жаловался: в этом веке, доверху забитом информацией и высокими технологиями, дети взрослеют рано. В полных девять лет – это уже старики, серьёзно утомленные жизнью и покемонами.
… теперь все не лучше и не хуже, а глупее и грубее.
Как скачущая лошадь, набирающая скорость, темпы перемен, переживаемые нами и нашими семьями, постоянно возрастают.
Главная культурная технология двадцать первого века, чтобы вы знали, это коммерческое освоение чужой могилы. Трупоотсос у нас самый уважаемый жанр, потому что прямой аналог нефтедобычи. Раньше думали, одни чекисты от динозавров наследство получили.
А потом культурная общественность тоже нашла, куда трубу впендюрить. Так что сейчас всех покойничков впрягли. Даже убиенный император пашет, как ваша белая лошадь на холме.
Величайшим достижением двадцать первого века стали малодушие, лицемерие и страх перед общественным мнением.
…. самая большая опасность – это не глобализация, не экономический кризис, не массовые эпидемии, и даже не война. Самое опасное – это превращение народа в толпу мамедов, джонов или иванов, что родства не помнят и знать не хотят. Потому что родства не помнящему, быть таки биту, драну и сзади пользовану… Правила Коммунального Общежития для стран с Населением Менее Пятнадцати Миллионов…
Отличия от Правил для Стран с Населением Более Пятнадцати Миллионов совершенно не носят принципиального характера…
В наше время телефон приносит исключительно дурные вести. Все эти «вы просрочили платеж по студенческому кредиту» или «ваш дядя Крис попал в больницу». Что-то прикольное или увлекательное, вроде приглашения на тусовку или в секретный проект, приходит через интернет.
— Это просто потрясающе — наш двадцать первый век, — заметил Матиас. — Люди разводятся из-за любого пустяка, женщины заводят детей от проезжих серфингистов, а потом ещё говорят, что нам, мужчинам, не хватает той уверенности в себе, что была прежде…
Триумфатор в XXI веке — это человек, который усвоил доброе отношение к другим и ко всему миру. Именно такой человек добьется успеха, потому что будет действовать и жить в согласии с природой, в равновесии с ней.
С какой стороны ни взгляни, ты увидишь, что ему «улыбается фортуна», что он преуспевает и «держит марку» в любых обстоятельствах. А другие — все эти крутые парни с толстыми карманами и сбережениями — внезапно лишатся всего.
У нас мало времени — на дворе XXI век, и нам в этом веке нужно многое наверстывать, многому учиться. Перестать переживать о прошлых неудачах, не бояться ставить дерзкие цели — и достигать их.
Триумфатор в XXI веке — это человек, который усвоил доброе отношение к другим и ко всему миру. Именно такой человек добьется успеха, потому что будет действовать и жить в согласии с природой, в равновесии с ней. С какой стороны ни взгляни, ты увидишь, что ему «улыбается фортуна», что он преуспевает и «держит марку» в любых обстоятельствах. А другие — все эти крутые парни с толстыми карманами и сбережениями — внезапно лишатся всего.
Тот, кто в совершенстве овладеет электронной почтой, будет миллионером в двадцать первом веке.
Основные события двадцать первого века или развернутся в дамских комнатах, или не случатся вовсе.
21-й век стал временем, когда человек в наибольшей степени может соединиться со своими личностными ресурсами — открыть свои тайны — и в наибольшей степени лишён этой возможности.
Стена «В контакте» стала чем-то вроде эмбриона нового вида жизни. Я несколько раз спрашивал себя, на кой я пишу, потом пожимал плечами и забивал на все идиотские вопросы. Да просто потому, что интернет уже стал еще одним органом жизнедеятельности или шестым чувством: слух, вкус, сеть. Эпистолярный жанр 21 века: напиши слова, никто в них не поймет и не услышит тебя, зато кто-то найдет себя и радостно оближет.
Современные люди смущение скрывают под водостойкими тональными кремами, а пятна стыда — под шоколадным загаром солярия
Я почувствовала, что наш нынешний век — век притворства и мистификаций. Как много люди говорят о ташизме, о кубизме, о том или другом «изме» и произносят длинные слова и фразы — огромные, вязкие сгустки слов и фраз. И все для того лишь, чтобы замазать, скрыть простой факт — либо ты можешь писать картины, либо — нет.
Я просто в отчаянии… В отчаянии оттого, что людям в этом мире не хватает сочувствия, любви, здравого смысла. Оттого, что кто-то может запросто рассуждать о возможности сбросить ядерную бомбу, не говоря уже о том, чтобы отдать приказ её сбросить.
Оттого, что нас, неравнодушных, всего лишь горстка. Оттого, что в мире столько жестокости, подозрительности и злобы. Оттого, что большие деньги могут превратить абсолютно нормального молодого человека в злого и жестокого преступника.
Школа должна научить не тому, что читать, а тому — как. Особенно — сегодня, когда XXI век предложил книге столь соблазнительный набор альтернатив, что что чтение может выродиться в аристократическое хобби вроде верховой езды или бальных танцев.
В наше время телефон приносит исключительно дурные вести. Все эти «вы просрочили платеж по студенческому кредиту» или «ваш дядя Крис попал в больницу». Что-то прикольное или увлекательное, вроде приглашения на тусовку или в секретный проект, приходит через интернет.
В ней кротости, как и во всем её поколении.
В телепрограмме — кровь и слезы
Новая доза каждый новый день
Нет ответа
И каждый новый день
Нет ответа
На вопрос «зачем?»
Новая доза каждый новый день
Нет ответа
И каждый новый день
Нет ответа
На вопрос «зачем?»
Начался XXI, но вместо обещанного футурологами необычайного прогресса во всех сферах человеческого бытия мы наблюдаем глобальное помутнение и поворот к дремучему мракобесию.
Слово «любовь» — как это пошло
В моде жаргон для новых нравов.
В моде жаргон для новых нравов.
Выключи свет, задерни шторы
Тщетный побег на три минуты
Слышишь вдали сирены «скорой»?
Это Земля и двадцать первый век.
Тщетный побег на три минуты
Слышишь вдали сирены «скорой»?
Это Земля и двадцать первый век.
Успешный профессионал XXI века – это либо инженер, сведущий в бизнесе, либо бизнесмен, сведущий в технологии, и именно такому человеку я адресую свою книгу.
Это время, где все целиком пропитано ложными лозунгами и ненужными действиями. Проще говоря, мы живем в мире поддельных желаний, и вскоре из нас вырастают зажравшиеся и тупые потребители. Кто сейчас мечтает стать космонавтом и бороздить просторы вселенной? Кому сегодня интересно стать геологом или экологом?
Основная мечта человека 21 века — это заработать как можно больше денег и потратить их на огромную кучу бесполезных вещей. Человек совершенно пустой внутри, поэтому он постоянно пытается заполнить эту пустоту поддельными желаниями. Но производители не так глупы, они уже сегодня знают, что тебе захочется завтра.
Отчаяние и внутреннее бессилие от невозможности что-либо изменить, вот что ожидает многих людей, которые вскоре перешагнут отметку в сорок лет.
У нас мало времени — на дворе XXI век, и нам в этом веке нужно многое наверстывать, многому учиться. Перестать переживать о прошлых неудачах, не бояться ставить дерзкие цели — и достигать их.
Знаешь, в чем наша проблема, Саша? В том, что у нас нет проблем. Нам всё кто-то доставил и принёс. А мы только сидим и думаем: «А какой я? А что я могу?» Что мы можем дать миру, кроме зарядки от айфона?
21 век — беременные могут сделать всё, что угодно.
Мир меняется. Все процессы ускоряются, технологии становятся все быстрей и совершенней. Информация – вот главное оружие 21 века. Каждую секунду миллионы людей загружают в сеть петабайты информации о себе и своих близких, обычному человеку отсортировать и применить такую информацию не под силу. На помощь приходят программы, но и они не успевают за бурлящим потоком сообщений, фотографий, видео, регистраций посещений.
Спецслужбы и маркетологи применяют все новые и новые алгоритмы сортировки информации. Человек во власти социальный сетей и глобальной паутины, интернет становится игрушкой в руках умелых рекламщиков и разного рода мошенников. Многие люди не в состоянии адекватно воспринимать получаемую информацию в сети, отсюда вытекают многие проблемы, которые лишь усугубятся в будущем и будут представлять угрозу для человечества. Информации становится слишком много и ее рост не остановить…
Как скачущая лошадь, набирающая скорость, темпы перемен, переживаемые нами и нашими семьями, постоянно возрастают.
… Каждому человеку стоит знать хотя бы чуть-чуть, как программировать на компьютере. То есть компьютерный код — это латынь двадцать первого века.
Насколько я понимал, это одна из проблем человеческого существования в двадцать первом веке. У многих из нас есть все необходимое для комфортной жизни, и перед маркетологами стоит иная задача: увязать экономику и наши эмоции, пробудить в нас новые потребности, заставить нас желать того, в чем мы никогда прежде не нуждались. Нам внушают, что мы бедняки, если мы живем на тридцать тысяч фунтов в год.
Убеждают, что мы мало путешествовали, если побывали всего лишь в десятке стран. Заставляют чувствовать себя глубокими стариками, если на лице появится хоть одна морщинка, и казаться себе уродами, если нас как следует не отфотошопили.
Никто из тех, с кем я был знаком в 1600-х годах, и не думал искать у себя в душе тайного миллиардера. Они мечтали дожить хотя бы до ранней молодости и остерегались вшей.
Главная культурная технология двадцать первого века, чтобы вы знали, это коммерческое освоение чужой могилы. Трупоотсос у нас самый уважаемый жанр, потому что прямой аналог нефтедобычи. Раньше думали, одни чекисты от динозавров наследство получили. А потом культурная общественность тоже нашла, куда трубу впендюрить. Так что сейчас всех покойничков впрягли. Даже убиенный император пашет, как ваша белая лошадь на холме.
В производстве я не смыслил ровным счетом ничего. Я был целиком и полностью приспособлен к веку информации, то есть не приспособлен ни к чему.
Я не верю в чистое бескорыстие и благородство производителей, этого просто не может быть в мире, где обнаженная модель с высоким гонораром, указывает, как жить и что покупать матери троих детей.
Нам было бы на 200% проще переживать с сыновьями их подростковый возраст, если бы не было телевизоров iPod или iPhone. Но их изобрели, эти устройства («антимамы») все время «говорят» детям вещи, противоположные тому, что говорят мамы. Проблема заключается еще и в том, что эти устройства разговаривают с детьми постоянно. Иногда они говорят полезные вещи, но чаще всего опровергают важные уроки, которые мы пытаемся преподать детям. Это очень сильное средство.
С точки зрения питания мы живём в лучшее и одновременно в худшее из времён.
Я зашел на сайты Би-би-си и «Гардиан». Прочитал пару статей о разладе в американо-китайских отношениях. Комментаторы единодушно предсказывали скорый апокалипсис. Вот когда мысль о том, что тебе четыреста тридцать девять лет, служит утешением. Ты начинаешь понимать, в чем состоит главный урок истории: люди не способны извлекать уроки из истории.
Двадцать первый век имеет все шансы обернуться дрянной версией двадцатого, но что тут поделаешь? Умы людей во всем мире под завязку набиты самыми противоречивыми утопиями. А это верный путь к беде, увы, слишком хорошо мне знакомый. Сочувствие к ближнему становится все большей редкостью, но это не новость. Мирная жизнь – штука хрупкая, как фарфоровая безделушка, и так тоже было всегда.
Мы с вами живем в очень интересное время, когда вещи меняются. И было много эпох, когда алгоритмики для среднестатистического человека: «Что делать в жизни, к чему стремиться, как жить хорошо и не жить плохо?» были прописаны настолько чётче чем сегодня. Но с другой стороны, когда этих алгоритмов нет, как сегодня, это даёт тебе возможность прописывать их себе самому.
Свобода выбора стала настолько большой, что она постепенно превратилась в принуждение.
