Готфрид Вильгельм Лейбниц биография
Немецкий философ. Родился в Лейпциге. Интересы Лейбница были многогранны: помимо философии, он оставил серьезный след в логике, математике и физике (независимо от Ньютона разработал дифференциальное и интегральное исчисление), занимался юриспруденцией, историей и языкознанием. Юридическое образование получил в Лейпцигском университете, философское — в Йенском и Парижском. Свои сочинения писал на немецком и французском языках. Являлся членом Лондонского Королевского общества, Парижской Академии наук, Академии естествознания в Риме, в 1700 г. стал основателем и первым президентом Берлинской Академии наук.
Очень продуктивно и критично переработал идеи основных европейских философов от Платона и Демокрита до Декарта и Гоббса, заложив своими исследованиями базис для развития немецкой классической философии. Основными критериями философии, выдвигаемыми Лейбницем, были универсальность и строгость рассуждений, достижение которых обеспечивалось выполнением четырех принципов:
1. Непротиворечивость возможного, или мыслимого, бытия (закон противоречия); 2. Логический примат возможного над действительным, или существующим;
3. Достаточная обоснованность в существовании именно этого, а не другого мира или события (закон достаточного основания);
4. Оптимальность и совершенство данного мира как основание его существования.
Лейбниц строго различает мир умопостигаемый и мир феноменальный, чувственно воспринимаемый. Основой бытия являются бесчисленные неделимые субстанции-монады, каждая из которых обладает сущностными характеристиками «стремления» и «восприятия». При этом ни одна из монад не может воздействовать на другую, но каждая гармонично связана с другой, благодаря «предустановленной гармонии», созданной Богом.
Не имея возможности проникать в жизнь другой монады, каждая монада в своей замкнутой целостности представляет и отражает все другие и весь мир, выступая таким образом «зеркалом Вселенной». Гармония монад являет собой некую иерархическую лестницу, во главе которой находится человек, обладающий способностью не только к стремлению и восприятию, но и к самосознанию.
Готфрид Вильгельм Лейбниц труды
О своей теории монад философ говорит в работе «Монадология».
Философское осмысление теологических проблем Лейбниц дает в труде «Теодицея». Теория познания Лейбница представлена в «Новых опытах о человеческом разуме», где он развивает свою оригинальную концепцию. Признавая, что без чувственного восприятия интеллектуальная деятельность была бы невозможна, он выступает против детерминирования ума чувственным опытом. Рассматривая известный постулат английского эмпиризма — «Нет ничего в разуме, чего не было бы прежде в чувствах», — Лейбниц дополняет его принципиальным положением: «кроме самого разума». Такой подход позволял уделять большое внимание возможному знанию, что соответствовало и его онтологическим приоритетам. Не удивительно поэтому, что он выступил разработчиком теории вероятностей и теории игр, а в работе «Об искусстве комбинаторики» предвосхитил некоторые положения современной математической логики. В целом же философия Лейбница отличается фундаментальностью и продуктивностью, активно привлекающими к ней и современных философов.
Готфрид Вильгельм Лейбниц цитаты
* Абсолют — не что иное, как атрибуты Бога.
* Без полустраданий разве есть удовольствие?
* Кто не пробовал горького, тот не заслуживает сладкого и даже не сможет оценить его.
* Не следует пренебрегать никакой истиной.
* Вообще, когда существо свободно? Когда оно соответствует своему бытию.
* Доказанное примерами никогда нельзя считать полностью доказанным.
* Зависть есть беспокойство (неудовольствие) души, вытекающее из того, что желательным нам благом обладает другой человек, которого мы не считаем более нас достойным владеть им.
* Идеи — это как бы материя мыслей.
* Кто не составляет с собою единства, тот не свободен.
* Люди презирают не столько порок, сколько слабость и несчастье.
* Моральная необходимость мало мешает свободе, ибо кто выбирает наилучшее, тот от этого не становится менее свободен; наоборот, самая совершенная свобода скорее состоит именно в том, чтобы ничто не мешало действовать наилучшим образом.
* Мудрому не свойственно тратить силы сверх надобности.
* Мы созданы, чтобы мыслить.
* Нет необходимости, чтобы мы жили, но необходимо, чтобы мы мыслили.
* На вопрос, для чего существует актуально бесконечное число монад, отвечаю: чтобы они были в состоянии раскрыть все богатство божественного творения.
* Настоящее грандиозно вместе с будущим.
* Наше счастье вовсе не состоит и не должно состоять в полном удовлетворении, при котором не оставалось бы больше ничего желать, что способствовало бы только отупению ума. Вечное стремление к новым наслаждениям и новым совершенствам — это и есть счастье.
* Поистине есть два лабиринта в человеческом духе: один — касающийся строения континуума и другой — относительно природы свободы, и оба они проистекают из совершенно одного и того же источника — бесконечности.
* Правда более распространена, чем полагают, но очень часто она приукрашена, прикрыта и даже умалена, извращена наслоениями, которые портят ее и делают менее полезной.
* Световые лучи, исходящие от бесконечного множества от предметов и проходящие сквозь небольшую щель, не смешиваясь между собой, как это можно наблюдать в темной комнате, служат прообразом утонченного духовного мира.
* Скромные люди, будучи только свидетелями неприличного поступка, испытывают ощущения, похожие на стыд.
* Так как природа всякой простой субстанции такова, что ее последующее состояние есть результат предшествующего, то в этом и заключается причина всякой гармонии.
* Я не презираю мистиков: их мысли по большей части смутны, но так как они обыкновенно пользуются прекрасными аллегориями и трогательными образами, то это может содействовать доступности истины.
* Я не презираю почти ничего… Никто не обладает менее критическим духом, чем я. Это звучит странно, но я соглашаюсь почти со всем, что читаю. Я слишком хорошо знаю, как многообразны вещи, и поэтому при чтении всегда сразу наталкиваюсь на то, что объясняет и оправдывает автора.
* Я прошел бы 20 миль, чтобы выслушать моего худшего врага, если бы я мог что-либо узнать у него.
* Я совершенно согласен с Мальбраншем и Цицероном, когда они говорят, что человек рожден не для себя, но для других.
* Я стою на том, что плохая голова, обладая вспомогательными преимуществами и упражняя их, может перещеголять самую лучшую, подобно тому как ребенок может провести по линейке линию лучше, чем величайший мастер от руки.
* Язык — это лучшее зеркало человеческого духа, и путем тщательного анализа значения слов мы лучше всего могли бы понять деятельность разума.
