Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас.
Наташа не могла больше говорить (ей все смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
Мне говорили, что так бывает, и ты, верно, слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, а я раба его и что я не могу не любить
Я видела в том же приказе он, Болконский — он опять служит. Как вы думаете, простит он меня когда-нибудь? Не будет он иметь против меня злого чувства? Как вы думаете? Как вы думаете? — Я думаю… Ему нечего прощать…
«…Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка…»
«…Иногда она входила в свойственное ей безумно-веселое расположение духа…»
Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» — говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.
«Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», — говорили все…»
