К черту жалеть себя, меньше никчемных рефлексий и больше рефлексов. Когда ставится четкая цель, то пустые скитанья становятся квестом.
Мать честная, как я низко опускаюсь — батискаф.
Песенка Гремлина* Это всё правда, я те зуб даю, бля буду.
Я всего лишь писатель, моё дело писать — и не ебёт.
Я сорвал твоей невесте плеву — ничего, до свадьбы заживёт.
Что ж, нет, ты не романтик, но если воровать, то как минимум бриллиант королевы.
Книги делятся мнением. Мнения сеют сомнения. От сомнения лень, а от лени веет забвением.
И дети ждут моих песен, как первый снег.
Комплексы съедают изнутри — я зову это комплексное питание.
Русский рэп настолько женственный, что у меня встаёт.
Я МС, но пойманный в теле авантюриста, заболтаю всех, даже телеевангелиста.
Нелепые лохи недовольны всегда и всем.
Нецензурная брань — жемчужина великого русского языка.
В давке как на Ходынке.
Нам бы не сторчаться да не сесть.
Если б я изучал людей, то я был бы паразитологом.
Социальными сетями оплетая себя, мы навсегда теряем сами себя в самопиаре.
Дело не в количестве панчей, не в качестве рифм – дело в личности, что за ними.
Е2-E4 — районы с почтовым кодом, а не ход против черных.
Признаки жизни* Я не Европа с НАТО, но пятый год, как я веду русский хип-хоп на запад.
Весь мир несправедлив, так что хорош тупить.
В этом цирке лишь два пути: суицид или стоицизм. И если выбрал не суицид, тогда терпи, хватит ныть, дай во всю идти.
Это не я усложняю тексты, man, ты контуженный. Bitch, это не я быстро читаю — это ты медленно слушаешь.
Истина — как плесень, и зарождается в спорах.
Я знаю, что несчастье в бабках, поверь, ведь нам и горизонта хватит вполне.
Это Восточный Лондон, он как отчий дом нам. Но забудь его лубочный образ, тебе там будет очень стремно.
Мимо ухоженных газонов, старый зонт вынул.
Я умру, но в этих песнях буду вечно жить. Помни об этом, если меня задеть решил.
Суровые гетеросексуальные танцы.
Ты однажды проснешься и поймешь – это просто кончается детство.
Я режу вас турбиною во снах.
Если русский рэп в гробу сто лет, то я ебу скелет.
Ты говоришь, мама — самое святое, что у тебя есть? Я ебу самое святое, что у тебя есть.
Я так хотел принадлежать чему-то большему, чем я.
Птаха говорит во мне нету рэпа. Ладно, в моём рэпе нет Птахи.
Город, как пирамидка из колечек. Каждый человечек в нем наполовинку искалечен.
Люди делятся на два типа… Мне сегодня наплевать на оба.
Не следуй за мной по стопам, я — вечный аутсайдер.
Сердце сгорит, как Рим Нерона.
Нечего жалеть себя — всем бывает так тошно.
Я всегда начинаю самоуверенно, но забиваю хуй и тону у самого берега.
Из имущества только будущее и воздух.
Вне интернета опёздал, но в интернете апостол.
Напролом, как обычно, только уже без неразлучных и без закадычных.
Мне настолько насрать на геев, что я даже не знаю кто это.
Не обрезан — предъявляю папарацци хер. Моя мать Тереза, папа — Ратцингер.
Мы с вашим партийным курсом не согласны. Лучше быть за СПИД, наркотики и пидарастов.
Я не вникаю в гендер и каюсь. Выебал и Герду, и Кая. И пока я Бородино своё не проиграю, я как жук навозник — я толкаю своё дерьмо.
У кого-то к успеху есть ключ, но у кого-то есть лом и отмычка.
Мирон — это не псевдоним. Опять ночник над моей головой — круглый неон. Этой мой псевдонимб. Ты мой серотонин, а не амброзия с нектаром. Я сказал железно всё, но ты коррозия металла.
