а он заместо отца тебе был. Это кровь твоя. Самый
родной человек тебе на всем свете…
― Ну, Татарин! Жизнь висит на нитке, а думает о прибытке!
― Город — страшная сила. А чем больше город, тем он сильнее.
― Дед, продай ружьё.
― Мильён.
― Неси.
Кто в Москве не бывал — красоты не видал.
Борзеет Татарин. Вперёд много взял.
―Ты меня знаешь, мои цены реальные. Пятнадцать — деньги, конечно, хорошие, но за Чечена… Здесь я башкой рискую.
―Сколько?
―Двадцать. И десять сразу.
Бери ношу по себе, чтоб не падать при ходьбе.
―А немцев?
―Немцев? Нормально.
―А в чём разница-то?
―Че ты пристал?
―Еврей, что ли?
―Немец.
―А! А то я евреев как-то не очень.
―Ваши билеты, пожалуйста.
―Слушай, ты нэ русский, что ли? Я тэбе по-русски говорю: нэт билет!
―Плеер такой реальный, а одет как обсос. Кислота есть? А башли? Башли есть?
―Нет.
―Ну ладно, я Кэт. Здесь меня всегда найдёшь. Будут деньги — приходи, оттопыримся.
―Брат, не убивай, брат! Деньги возьми, всё возьми, слышь, не убивай, брат! Вот!
―Не брат ты мне, гнида черножопая!
— А в чём сила, брат?
— А вот в чём! В деньгах вся сила, брат! Деньги правят миром, и тот сильней, у кого их больше.
— Ну хорошо, вот много у тебя денег. И что ты будешь делать?
— Куплю. Всех!
— И меня?
— А как переводится «How are you»?
— «Как дела, как поживаешь».
— И что, всем интересно, как у меня дела?
— Нет.
— А чего тогда спрашивают?
— Просто так. Здесь вообще всё просто так, кроме денег.
Кто брата тронет — завалю!
— Are you gangsters?
— No, we are Russians!
— Ну что, по полтинничку теперь! С тебя, гнида синяя, с тебя, сказал!
А ты как думал? Налоги!
— Так я же еще ни… Я же еще ничего…
— Товар конфискую!
— Я еще ничего не продал!
— Сказал, конфискую, понял?
— Плеер такой реальный, а одет как обсос. Кислота есть? А башли?
Башли есть?
— Нет.
Я брата ищу. Багров Виктор, он жил здесь. Я брат его младший.
Только два дня в Ленинграде. Мне мать его адрес дала: Мойка, 1,
квартира 8.
Ну здравствуй, брат.
— Не Ленинград, а Петербург. Питер. Красивый город,
но провинция. В Москву ехать надо. В Москве вся сила.
— Мать писала, на войне был?
— Да нет, в штабе там отсиделся, писарем.
— А стрелять-то умеешь?
— Водили на стрельбище.
Ну, Татарин!.. Жизнь висит на нитке, а думает о
прибытке!
Эх, встретил бы я тебя в сорок третьем под Курском!
―Здравствуй, брат. Денег дай мне, ладно?
―Прикид у тебя новый, смотрю. На бабки разжился?
―Завтра разживусь.
―А я знаю, где ганджубасы клёвые есть. Траванём по-взрослому? Вот, позвони.
―Я Данила, а ты кто?
―Я? Павел Евграфыч.
―Ты дело хорошее сделал, брат. Меня выручил. И людям помог. Теперь только русские люди торговать будут.
―А немцы?
―Че ты к нему пристал? Он француз вообще. Пошли.
―Какая разница?
Музыка-то ваша американская — говно. Ну, чего споришь? Тебе говорят: говно-музыка, а ты споришь. Да и сами-то вы. Скоро всей вашей Америке кирдык. Мы вам всем козью рожу-то устроим. Понял?
— У вас сало, яблоки есть?
— А вам зачем?
— Вы везете с собой продукты? Яблоки? Сало?
— А здесь разве не продают?
— Вы не поняли, это карантин.
— Болеете?
Молодой человек! Мы, русские, не обманываем друг друга.
Муж в Тверь — жена в дверь!
— А потом?
— А потом все умерли. А я в клинику лёг на анализы. На восемь лет.
Тормозить ногами надо, а не головой!
Ну смотри, если обманула, накажу.
Не тот счастлив, у кого много добра, а тот, у кого жена верна.
— Здорово, бандиты!
— А че нас трое-то?
— Мы с Утюгом — вместе.
— А… Режиссер? Видел я одного режиссера, он этот клип снимал.
— Пидоры они все!
Любишь медок — люби и холодок.
— Не стреляй.
— Ты брат мой! Ты ж мне вместо отца был. Я ж тебя папой называл. Что ты?
— Если ты за бабки рубишься — зря. Не брала я.
— Буратино, оттопырь шестьдесят тысяч, возьмем по кислоте. А вечером я угощаю.
— Уезжаю я.
―Здорово, бандиты!
―Если что не так, я тебе, сука, в глаз выстрелю!
―Свалить хотел? Нас тут чуть не завалили!
―Хотел бы свалить — свалил бы.
―В штабе, говоришь, служил? Писарем? Сначала Шишу, потом двое пропали. А теперь Крота завалил. Запросто так!
―Ты обещал!
―Я слово своё держу. А ты своим скажи: кто брата тронет — завалю! Иди!
―Это он тебя сдал.
―Знаю.
―А, пришёл, крутой? Ну что, брат, как будем бабу-то делить?
―Не брат ты мне!
