Да вот тогда вы дали двести, то есть не двести, а четыреста, — я не хочу воспользоваться вашею ошибкою, — так, пожалуй, и теперь столько же, чтобы уже ровно было восемьсот.
Городничий глуп, как сивый мерин
Грязные трактиры, мрак невежества.
Я бы, признаюсь, больше бы ничего и не требовал, как только оказывай мне преданность и уваженье, уваженье и преданность.
Если вы не согласитесь отдать руки Марьи Антоновны, то я чорт знает что готов…
Осмелюсь ли быть так счастлив, чтобы предложить вам стул? Но нет, вам должно не стул, а трон..
Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими: я, брат, не такого рода! Со мной не советую.
Легкость в мыслях необыкновенная!
Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш…
Как бы я желал, сударыня, быть вашим платочком, чтобы обнимать вашу лилейную шейку
Я люблю поесть. Ведь на то живешь, чтобы срывать цветы удовольствия.
Смотритель училищ протухнул насквозь луком
С Пушкиным на дружеской ноге. Бывало, часто говорю ему: «Ну что, брат Пушкин?»
Ах, какой мошенник! Да за это просто в Сибирь.
За что ж, в самом деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не те потребности, душа моя жаждет просвещения.
А дочка городничего очень не дурна, да и матушка такая, что еще можно бы…
Тридцать пять тысяч курьеров
Так немножко прошёлся, думал, не пройдёт ли аппетит — нет, чёрт возьми, не проходит.
Я не беру совсем никаких взяток. Вот если бы вы, например, предложили мне взаймы рублей триста — ну, тогда совсем дело другое: взаймы я могу взять.
Я, кажется, всхрапнул порядком. Откуда они набрали таких тюфяков и перин? Даже вспотел.
Мы удалимся под сень струй
Чай такой странный: воняет рыбой, а не чаем.
Судья Ляпкин-Тяпкин — в сильнейшей степени моветон
Это топор, зажаренный вместо говядины.
Боже мой, какой суп! Я думаю, ещё ни один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла.
Со мной престранный случай: в дороге совершенно издержался. Нет ли у вас денег взаймы, рублей четыреста?
Все зависит от той стороны, с которой кто смотрит на вещь.
Я теперь живу у городничего, жуирую, волочусь напропалую за его женой и дочкой, не решился только, с которой начать, — думаю, прежде с матушки, потому что, кажется, готова сейчас на все услуги.
Я ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга.
Меня завтра же произведут сейчас в фельдмаршалы.
